Любовь была: настоящая, безумная и болезненная

Подлечившись на курорте, звезда улетела на гастроли в Азию

Заехать на недельку-другую в трускавецкий санаторий «Карпаты» давно уже стало хорошим тоном среди политиков и эстрадных знаменитостей, пекущихся о своем здоровье. Но появление в «Карпатах» солистки Нади из «ВИА ГРЫ» выглядело все же несколько неожиданно. Такой изысканный экзотический цветок должен был нежиться где-нибудь на далеких южных островах, а не мокнуть под проливными дождями, обрушившимися в начале августа на Западную Украину.

Увидев красивую девушку, мой малыш онемел

Мы встретились накануне отъезда Нади. Погода уже наладилась. Отдыхающие с поилками и термосами бежали пить воду в центральный бювет. Надя стояла у входа в санаторий и задумчиво ела банан, держа целую связку фруктов в руках. «Хотите банан?» — спросила она. И улыбнулась ртом, сводящим мужчин с ума.

— Это и весь завтрак — банан и чашечка кофе?

— Не люблю завтракать, хотя здесь прекрасный шведский стол. И кофе никогда не пью. Не понимаю его вкус. Утром могу съесть какой-то фрукт, выпить зеленый чай. Еще пью по утрам свежеотжатые соки: гранатовый, ананасовый…

— Да вы просто фанат здорового здорового образа жизни!

— Я, к сожалению, за своим здоровьем слежу не так, как хотелось бы. Во время работы, если одержима какой-то идеей, могу не есть, даже если внутри все выворачивается от голода: жаль тратить время на еду. Если у меня что-то болит, даже привыкаю к боли. Обращаюсь к врачам только в крайних случаях.

— Судя по тому, что вы здесь, крайний случай уже наступил…

— До последнего колебалась, куда же мне ехать: в Трускавец или Таиланд? Я люблю экзотические страны. Недавно увидела сюжет о том, что в Таиланде растет несколько тысяч видов орхидей, и чуть с ума не сошла — так мне захотелось там оказаться. Ведь я коллекционирую орхидеи. Представьте мое состояние! Душа требовала полететь в Таиланд, а тело — подлечиться в Трускавце. В конце концов, победило тело. (Смеется).

— Признайтесь, сколько чемоданов вы с собой привезли?

— Честно признаюсь: взяла с собой довольно мало одежды. Группа отработала концерт в Ялте, нам дали десять дней отпуска, и я прилетела сюда, взяв буквально три вещицы. Единственное, набрала много книг.

— Говорят, что вы в санатории сняли несколько номеров. В одном живете сами, в другом няня с ребенком, в третьем — муж. И вы якобы ходите друг к другу в гости, как английские аристократы.

— (Улыбается). На самом деле номера только два. Во втором живет няня с моим сыном Игорем. Я даже не назову эту женщину няней. Это моя близкая родня — тетя Галя. Я ее попросила, чтобы она некоторое время побыла с ребенком. Ведь сама все время бегаю на процедуры.

— Отдыхающие заглядывают к вам в тарелку: чем потчует себя звезда?

— Наверное, какой-то интерес есть, не знаю. Но в столовой я занята сыном. Мне важно, чтобы он ел, а не заглядывался на хорошеньких женщин, которых в обеденном зале предостаточно.

— И давно это с ним?

— Да полгода уже, с полутора лет! Однажды мы пошли с ним играть в песочницу. И тут мимо проходит красивая девушка лет восемнадцати. Мой ребенок просто онемел! У него голубые глаза, он сделал такой томный взгляд, расплылся в улыбке и с этим блаженным лицом смотрел девушке вслед. Я говорю: «Игорь, солнышко, пошли играть дальше в песочек. Бери лопатку!» Какая лопатка, какой песочек? Мой маленький мужчина совсем потерял голову, бросил играть и вернулся в песочницу только тогда, когда девушка исчезла за горизонтом!

Я не завожу подруг

— Сын живет с вами в Киеве? 
 
— Нет, у бабушки в селе. При каждой возможности, когда между концертами есть какой-то перерыв, еду к нему. Я решила: для его здоровья лучше расти в селе. Там свежий воздух, простор, родовое гнездо. Сохранился даже большой старый диван, на котором я родилась: маму со мной не успели довезти в больницу. Когда придет время заниматься обучением, безусловно, заберу сына в Киев.

— Очень мало известно о вашей личной жизни. Хотите что-то рассказать?

— Нет, потому что личная жизнь для меня не столь важна. Всю свою жизнь я стремилась к сцене.

— Но любовь была?

— Была. Настоящая, безумная и болезненная. И я… не хочу, чтобы она повторилась. Ребенок вот по той, единственной любви и получился. Я родила в двадцать лет. И, конечно, безмерно счастлива, что у меня есть сын. Но что касается отношений мужчины и женщины, любивших друг друга, то это что-то необъяснимое. Состояние, в котором я находилась — некая депрессия, сменявшаяся эмоциональным возбуждением… Это постоянные поиски каких-то крайностей…

— Любовь по-итальянски? Со скандалами, пощечинами, разводами и примирениями?

— (Смеется). Да нет, ну почему, не обязательно пощечины. Хотя я достаточно эмоциональный человек. И вместе с тем очень терпеливый и преданный, как выяснилось. Но всему есть свой предел. И если люди на каком-то этапе не совпадают, если вместо общих целей и движения вперед идут пустые и мучительные разговоры, такая любовь становится бессмысленной. Она разрушает. А ведь жизнь идет. Ты самодостаточный человек, ты хочешь расти. Зачем себя растрачивать на отношения, которые зашли в тупик?.. Нужно найти в себе силы расстаться с тем, что мешает, и начать жизнь сначала.

— Очень обтекаемо и туманно. Хотелось бы узнать, в разговорах с подругами вы так же избегаете называть конкретные мужские имена и события?

— Честно говоря, я не завожу подруг. (Обворожительная улыбка). У меня есть просто одна-две хорошие приятельницы. Между нами существуют какие-то откровения, но они особо не отличаются от тех, что я говорю сейчас. И потом, у меня, знаете, нетипичные взгляды на семейную жизнь.

— Какие же?

— Я считаю, что брак в жизни женщины или мужчины — не главное.

Порой у меня не было денег даже на проезд в троллейбусе

— В одном из своих интервью Барбара Брыльска сказала: «Брак не для молодости, брак — для старости». Вот до какого-то возраста, лет до сорока, ну может, сорока пяти, яркая талантливая, профессионально востребованная женщина может обходиться без семьи. А потом начинаются поиски своего пристанища, своего родного плеча. Есть риск в таком возрасте не найти мужчину «для старости».

— Может быть. Я не знаю, что в тридцать лет буду говорить о браке, не говоря уже о сорока пяти. Ведь я еще очень молода. Мне хорошо так, как я сейчас живу. У меня нет депрессий, связанных с любовью. Я полностью отдалась сцене. И думаю, что зритель почувствовал: мой внутренний мир стал другим.

— Вы полагаете, зритель, увидев клип «ВИА ГРЫ», успевает подумать о вашем внутреннем мире? Какой внутренний мир? Сплошная сексапильность!

— Мм… Согласна! Но сексапильность не так однозначна, как многие думают. Мне нравится Ума Турман. Но ее сексапильность холодноватая, рафинированная, она скорее держит на расстоянии, чем притягивает. А есть сексапильность Фанни Ардан: глубокая, манящая, как трясина.

— Вы чувствуете с Фанни что-то общее?

— Конечно! Я, так же, как и она, не люблю готовить!

— Любопытно, что в мужчине должно быть особенного, чтобы он казался вам сексапильным?

— (Задумывается) Во-первых, голос. Он должен быть низким, с хрипотцой. Во-вторых, глаза. В них должно быть что-то особенное: либо цвет, либо разрез. В-третьих… Да все что угодно! Но это все внешние признаки. Для меня страшно сексапилен мужчина, обладающий каким-то талантом. Да! Мужской талант — это очень сексапильно. Безоговорочно сексапилен мужчина с чувством юмора…

— Говорят, женщиной движет мужское одобрение: неважно, варит ли она для любимого борщ или танцует на сцене. Это первобытный инстинкт: если мужчина доволен, значит, ты в безопасности. Что двигало вами, когда вы начинали свою карьеру?

— Не могу однозначно сказать, что поиски мужского одобрения. Это какой-то внутренний посыл. Я танцевала и пела с 11 лет. Способность к пению у нас передается по женской линии. У меня прекрасно поет мама. Когда после девятого класса уехала из дому (я родом из Хмельницкой области) и поступила в Хмельницкий педагогический колледж, продолжала танцевать по шесть часов в день.

Порой у меня не было денег даже на проезд в троллейбусе. Чтобы заработать на кусок хлеба, умудрялась днем подрабатывать хореографом в детском саду, а ночью танцевать в ночных клубах. Девчонки бежали на свидания, а я в холле общежития ставила себе танец «Кармен» под Монтсеррат Кабалье. Меня мои однокурсницы не понимали: «Чем ты занимаешься, что ты танцуешь, что ты вообще слушаешь?» Когда изо всех динамиков неслось: «Ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже… » Что тогда мною двигало? Какое-то сумасшествие. Желание выплеснуть всю бушевавшую во мне энергию. Такое чувство, что ты сейчас взорвешься. Мужское одобрение здесь было ни при чем, это точно. Если птица способна летать, она будет летать независимо от того, смотрит на нее мужчина или нет, правда же? Хотя… (Улыбается). Когда рядом мужские глаза, мы летаем все-таки лучше…

Я могла бы сыграть Чарли Чаплина, который все везде забывает

— Если бы вас пригласили играть в кино, какой жанр вы бы предпочли: трагедию или комедию?

— Я бы хотела сыграть в какой-нибудь драматической истории середины прошлого века. Я даже одеваться люблю по тогдашней моде: длинные облегающие юбки с высокой талией а ля Мэрилин Монро. Коротких юбок не ношу. Константин Меладзе тоже считает меня трагической актрисой, потому что я больше тяготею к одиночеству, страданиям, серьезным раздумьям, но не без иронии.

— Когда вы играли с ребенком, я рассмотрела ваше тату на спине ниже пояса: пронзенное колючками сердце, из которого вырывается огонь. Странное местоположение для столь романтического символа. Это тоже дань самоиронии?

— Да, вот такой трагический символ пополам с улыбкой… В человеке ведь много всего намешано: и печаль, и боль, и страсть, и хохот. Вы знаете, в комедии я, пожалуй, тоже могла бы сыграть. Такого Чарли Чаплина, который все везде забывает. Я иногда отключаюсь от внешнего мира, нахожусь на своей волне, размышляя о чем-то. В эти моменты все, что происходит за пределами моего сознания, меня не интересует. В таком состоянии могу забыть дорогие часы, оставить где-то сумочку, уйти с вечеринки в чужом пальто. Девочки, мои коллеги, знают об этой моей рассеянности и на гастролях подстраховывают, чтобы я нигде ничего не забыла.

Однажды, когда я еще гастролировала с Аленой, обнаружилось, что из гримерки пропал ее концертный «ковбойский» плащ. Она его усиленно ищет, я стою возмущаюсь, куда же он мог запропаститься, и вдруг ощущаю на плечах странную тяжесть. И обнаруживаю на себе… три плаща. Два концертных — мой и Аленин, и еще один кожаный плащ, в котором я приехала на выступление!

— Невероятно! Но это должно нравиться вашим поклонникам. Если красивая женщина во всем совершенна, это скучно. А почему вы без макияжа? Косметичку где-то забыли?

— Я всегда хожу без косметики: не люблю краситься. Крашусь только, когда выхожу на сцену. Вот тогда я с удовольствием экспериментирую. И я, и девочки обходимся без гримера. Зачем гример, если у тебя хорошая косметика, и ты сама, как художник можешь себя нарисовать?

— После Трускавца вы будете еще где-то отдыхать?

— Нет, у нас гастроли: мы летим в Азию.

— Киев — это конечная остановка в вашей жизни или всего лишь перекресток?

— Хороший вопрос. Я об этом очень часто задумываюсь. И не могу определенно сказать: мой это город или нет. Я еще не почувствовала внутренней красоты, ауры Киева, чтобы его оценить и сказать: да, я хочу здесь жить. Я ведь даже квартиру не хочу покупать, пока жилье арендую.

— Интересно, если бы Бог не дал вам талант, кем бы вы стали?

— Мама хотела, чтобы я была переводчиком. Бабушка мечтала видеть меня адвокатом или швеей. А я долгое время думала о карьере продавца, потому что мама, работая в торговле, научила меня хорошо считать на этих старых деревянных счетах с костяшками. И я всерьез полагала, что лучшего занятия в мире, чем считать деньги, нет! (Смеется)